Дюны никогда не спят. Мелкий белёсый песок с шуршанием ходит туда-сюда по склонам, перемешивается с тенями, останавливает ветер. Это страшно, если ночь. Тогда человек из дюн не выйдет, будет кружить там, кружить, блуждать в нескольких футах от дороги, звать на помощь шёпотом, теряя надежду, и наконец, припав губами к песку, уснёт. Наутро его кости станут седой морской травой, плоть превратится в песчинки, а голос возьмёт себе ветер.
Никто не рассказывает сказок о дюнах и не пугает ими детей - все и так знают, что это такое.
Хозяйка, конечно, тоже знает. Она любопытна, и иногда приходит к самой границе песка вечером, когда темнота уже вступает в свои права. Вот так, на самой грани безумия, она стоит и впитывает в себя леденящий ужас, дикие песни, одуряющие грёзы дюн, и потом с трудом отворачивается. После этого ей долго-долго снится холодный сон о солёном ветре, выпевающем одно слово, и слова этого ей никак не разобрать, хотя она вслушивается упрямо, до боли в ушах, до нервной дрожи.
Коты тоже много чего знают, но они не говорящие. То есть они, разумеется, разговаривают, но так редко и неохотно, что не каждый их и слышал-то. И Коты через дюны ходят регулярно, чуть ли не еженедельно, и даже в полнолуние, и вообще всегда ходят. Они, может быть, оттуда и пришли, кто знает.
Если бы Кошка хотела, она бы смогла подтвердить - её звериный разум невелик, но точно отрегулирован и лишён опасных подвижек, которыми отличается человек. Кошка твёрдо знает, что должна ходить через смерть и возвращаться обратно, и что смерть эта несёт в себе новое рождение, но такая истина тяжела для людей, они боятся и ненавидят её. Их капризное, неустойчивое сознание изыскивает лазейки для того, чтобы не думать, не запоминать и не обязываться - что же, разве Кошка или Кот когда-то кого-то к чему-то принуждали? Увольте.
Словом, все молчат. И никто не знает, что надо делать.
Потому что ничего и не надо.