зло и гнарь (с)
в середине ночи, в начале кашля, в приступе нервного сна,
я оставлю, останусь, настану и буду светиться неоном,
фосфором, всей таблицей старика менделеева взгляд ласкать
а бред будет морем опять наступать и ловить, и наступит бездонным
облаком, я буду искать горячей руки чтоб остыть, прижавшись щекой,
ловить губами стеклянную крошку воздуха, составлять алфавиты
старик лавкрафт о таких и не думал, запястье, долгий щипок,
не проснусь, и уже без кожи, без тела, на кресле свитер
стал страшным зверем, он хочет сжевать меня шерстяною глоткой,
он жарок и тесен, он подкрадется и уберет твои пальцы
только они ещё держат меня на краю лихорадки решеткой
не давая упасть и в этом чёрном безумии потеряться
а в ушах уже улыбается нервное море в дельфиньей ряби,
разрываются пополам представления о плохом, хорошем,
в середине ночи зашкалил градусник, нету яви
но зато наконец-то сгорело дотла то, что знала о прошлом.
я оставлю, останусь, настану и буду светиться неоном,
фосфором, всей таблицей старика менделеева взгляд ласкать
а бред будет морем опять наступать и ловить, и наступит бездонным
облаком, я буду искать горячей руки чтоб остыть, прижавшись щекой,
ловить губами стеклянную крошку воздуха, составлять алфавиты
старик лавкрафт о таких и не думал, запястье, долгий щипок,
не проснусь, и уже без кожи, без тела, на кресле свитер
стал страшным зверем, он хочет сжевать меня шерстяною глоткой,
он жарок и тесен, он подкрадется и уберет твои пальцы
только они ещё держат меня на краю лихорадки решеткой
не давая упасть и в этом чёрном безумии потеряться
а в ушах уже улыбается нервное море в дельфиньей ряби,
разрываются пополам представления о плохом, хорошем,
в середине ночи зашкалил градусник, нету яви
но зато наконец-то сгорело дотла то, что знала о прошлом.
скорейшего тебе выздоровления.