зло и гнарь (с)
Когда небо уже потемнело и набухло ночью, мы снова встретились в саду. Я с трудом могла взять себя в руки, поминутно облизывала губы, а ноги не слушались. Вы же казались таким спокойным, что хотелось ударить вас.
-Мне кажется, нам стоит продолжить игру, cherie.
Видит Бог, мне стоило больших усилий улыбнуться в ответ. О, с каким удовольствием я бежала бы этой игры, этого сада, этой улыбки демона-обольстителя! Тысячу раз отдала бы я честь и жизнь, чтобы не произносить заповедных слов, изламывая язык в причудливые рифмы!.. Но дороги назад не было. Её не было никогда.
Я вдыхаю пряный сырой воздух так глубоко, как могу, и из уст моих вырывается подобие мышиного писка:
-Может быть, потом?
-Море за окном, - иронически усмехаясь, бросаете вы, и я вижу волны сквозь пыльное стекло маяка, мокрый песок в зелено-бурых водорослях, стареющую луну. Мне больше не страшно. Я принимаю правила игры. И буду не худшим игроком.
-Скоро.
-Горы.
-Выше.
-Крыши? – смешок. Я скольжу по красной черепице, и только ваша рука удерживает меня от падения. Мне уже не хватает простых рифм, я ищу новых, как путешественник уже не удовлетворяется видами своих родных краёв, и гурман презрительно отказывается от кислого дешёвого вина.
-Не стоит ли?.. – ваш полувопрос я обрываю беспечным:
-На край земли! – и вокруг нас хороводом кружатся полярные снега, и пасти обрывов, и жёлтая пена морская, и спина чудовищной черепахи.
-Формулируйте чётче, - смеётесь вы.
-Вы как причётник, - сердито и, казалось бы, не желая нового созвучия, говорю я, и вижу вас в потешном наряде сельского причётника, делающем вас почему-то значительнее.
-Смешной!
-С мошной, - огрызаетесь вы, и несколько удивлённо видите в своих руках кожаную мошну, набитую медью и мелким серебром, отчего ваш новый образ обретает невиданное правдоподобие. Я заливаюсь хохотом, уже не обращая внимания на водоворот видений вокруг нас, а холодная вода со льдом уже лижет мои туфли.
-Обратно!
-И ладно…
Но возвратясь к исходной точке нашего путешествия, мы вовсе не так довольны, как хотелось бы, и я, испытав столь удивительные ощущения, не хотела бы так скоро завершать приключение. Мне страстно хочется нового, вам, верно, тоже, и мы садимся рядом на росистую траву, и читаем неведомо кому – себя, читаем свои невысказанные и высказанные желания, по строке.
-Луна счастливей нашего намного,
-Ей с высоты весь мир и чист, и зрим,
-А что до лицемерия дневного –
-В ночной тиши ей не следить за ним.
-Своим лучом, бледнеющим высОко,
-Благословит любовь, прогонит дрожь,
-Прикроет целомудренное око,
-Когда при свете дня проснётся ложь.
…Легче уходить в наши бредовые поэтические странствия с гладкого лика ночного светила. Солнце поэтов и мёртвых благосклонно к нам, а мы – эгоистичные дети земли – много лучше чувствуем себя вдали от матери, навещая её украдкой, на беспечных крыльях стиха.
-Мне кажется, нам стоит продолжить игру, cherie.
Видит Бог, мне стоило больших усилий улыбнуться в ответ. О, с каким удовольствием я бежала бы этой игры, этого сада, этой улыбки демона-обольстителя! Тысячу раз отдала бы я честь и жизнь, чтобы не произносить заповедных слов, изламывая язык в причудливые рифмы!.. Но дороги назад не было. Её не было никогда.
Я вдыхаю пряный сырой воздух так глубоко, как могу, и из уст моих вырывается подобие мышиного писка:
-Может быть, потом?
-Море за окном, - иронически усмехаясь, бросаете вы, и я вижу волны сквозь пыльное стекло маяка, мокрый песок в зелено-бурых водорослях, стареющую луну. Мне больше не страшно. Я принимаю правила игры. И буду не худшим игроком.
-Скоро.
-Горы.
-Выше.
-Крыши? – смешок. Я скольжу по красной черепице, и только ваша рука удерживает меня от падения. Мне уже не хватает простых рифм, я ищу новых, как путешественник уже не удовлетворяется видами своих родных краёв, и гурман презрительно отказывается от кислого дешёвого вина.
-Не стоит ли?.. – ваш полувопрос я обрываю беспечным:
-На край земли! – и вокруг нас хороводом кружатся полярные снега, и пасти обрывов, и жёлтая пена морская, и спина чудовищной черепахи.
-Формулируйте чётче, - смеётесь вы.
-Вы как причётник, - сердито и, казалось бы, не желая нового созвучия, говорю я, и вижу вас в потешном наряде сельского причётника, делающем вас почему-то значительнее.
-Смешной!
-С мошной, - огрызаетесь вы, и несколько удивлённо видите в своих руках кожаную мошну, набитую медью и мелким серебром, отчего ваш новый образ обретает невиданное правдоподобие. Я заливаюсь хохотом, уже не обращая внимания на водоворот видений вокруг нас, а холодная вода со льдом уже лижет мои туфли.
-Обратно!
-И ладно…
Но возвратясь к исходной точке нашего путешествия, мы вовсе не так довольны, как хотелось бы, и я, испытав столь удивительные ощущения, не хотела бы так скоро завершать приключение. Мне страстно хочется нового, вам, верно, тоже, и мы садимся рядом на росистую траву, и читаем неведомо кому – себя, читаем свои невысказанные и высказанные желания, по строке.
-Луна счастливей нашего намного,
-Ей с высоты весь мир и чист, и зрим,
-А что до лицемерия дневного –
-В ночной тиши ей не следить за ним.
-Своим лучом, бледнеющим высОко,
-Благословит любовь, прогонит дрожь,
-Прикроет целомудренное око,
-Когда при свете дня проснётся ложь.
…Легче уходить в наши бредовые поэтические странствия с гладкого лика ночного светила. Солнце поэтов и мёртвых благосклонно к нам, а мы – эгоистичные дети земли – много лучше чувствуем себя вдали от матери, навещая её украдкой, на беспечных крыльях стиха.
-
-
20.01.2008 в 01:05-
-
20.01.2008 в 01:09Спасибо, Флэш ^^
-
-
20.01.2008 в 01:19-
-
20.01.2008 в 01:28-
-
20.01.2008 в 01:33-
-
20.01.2008 в 01:39-
-
20.01.2008 в 03:44-
-
20.01.2008 в 03:46-
-
20.01.2008 в 03:49-
-
20.01.2008 в 03:51-
-
20.01.2008 в 03:52-
-
20.01.2008 в 03:54-
-
20.01.2008 в 03:58Лучше уж переводчиком: только ты и чужие мысли.
-
-
20.01.2008 в 04:01А авторы... сейчас они слишком хотят получить денег, и не особо громко протестуют против правки.
-
-
20.01.2008 в 04:04